Иноческая душа

     Не всех своих святых люди знают. Да и как назвать святым человека, который не придавал себе никакого значения, пожалуй, даже пренебрегал своими желаниями, чувствами, никогда не говорил о своем здоровье, даже о юности не вспоминал. Он не старался вас втянуть в переживания своих впечатлений, как будто их вовсе и не было - мы его знали и не знали.

     Но вот если что-то нужно было вам, это становилось для него таким важным, что он, казалось, бросал дела и ехал, доставал, помнил, приносил. Но и обязательностью это не назовешь, которая без белой манишки честолюбия, без зеркальца в нагрудном кармане почти и не встречается. Нет, услужливость Вячеслава Иваныча была другой природы – он был савельичем для всех. Да, да, дядькой! Здесь приготовить накормить, там отыскать, отогреть, умолить, а у этого выкупить, в ноги бухнуться, но вырвать, остановить секиру подъятую. И скольких вырывал! одних из рук нищеты, болезни, других - из отчаяния, пустоты. Где сирый, там его и сердце, и попечение. Вот ведь какая душа, сама искала себе трудов и хлопот.

     Но суетности в нем не было, а уж дело его располагало к счетам и перечетам – книготорговец, да не абы какой литературы, а духовной, православной. С рюкзачка начинал, и в каких только землях российских с ним не показывался – нужное ведь чтение, просвещает человека, мыслями наполняет. Не бизнесом была его книготорговля – миссионерством! Все, что получал от книг, на книги же и тратил, ну разве что иногда появлялась возможность                                                            

кому-то побольше помочь, но никаких личных накоплений так и  не  сделал. Не делал, потому и не сделал. И так на себя не тратил, как только иноки могут не тратить, связанные обетом нестяжания.  А каким святым вервием была связана его душа, что так она в свою сторону не смотрела?! И учительствовать не полюбила (это с книжками-то всегда!), и об авторитете своем вовсе не заботилась. 

Удивительно, но Вячеслав Иваныч совсем не хотел быть хорошим, добрым, умным - вообще никаким, если и можно говорить о стремлении к чему- то, то этот человек  стремился служить и  быть… незаметным. В нем была подлинная русская скромность, без уничижения и подобострастия, скромность, которая одна хранит душу в достоинстве, а ведь ей сегодня, считай что, война объявлена.  

     Макарий Великий в одной из своих духовных бесед предупреждает, что если человек говорит, что он  чтит заповеди, то это не так, он уже сотворил себе суд, вместо того, чтобы отдать его Богу. Не ценил, но и не оценивал себя русский человек, приохочивался к делу и жил с ним, не с него, а именно с ним, не ища лучшего, а врастая в глубины жизни и подставляя свои плечи  под своды, чтобы тут не рухнуло, там не прорвало, не затопило чем... Вот и святость.

     Не ушел от нас Вячеслав Иваныч, теперь дядькой к ангелам, ко святым - в  ноги – не попускайте, заступники, земли  поругание, будите народ, заспались, как барчата.